5 марта 1953 г. – Умер И.В. Сталин. День Памяти И.В. Сталина
Говоря об объеме и масштабе военной деятельности И.В. Сталина в период гражданской войны и отражения военной интервенции необходимо отметить прежде всего следующие моменты:
21 декабря 1917г. он принял участие в заседании Всероссийской коллегии по организации и формированию Красной Армии [1, c. 444].
23 декабря был назначен председателем Совнаркома (далее СНК) на время отпуска В.И. Ленина. 24 и 27 декабря СНК заседал под председательством Сталина, где рассматривались и военные вопросы [1, c.444].
8 октября 1918г. по постановлению СНК назначен членом Реввоенсовета Республики (далее РВСР), был им до июля 1919 г и затем с мая 1920 г. по апрель 1922г. [2, с.567]. Кроме того, был членом Реввоенсоветов (далее РВС) фронтов: Южного – с 17 сентября по 19 октября 1918г. [2, c. 678] и с 27 сентября 1919г. по 10 января 1920г. [1, cc. 464 и 468]; Западного – с 9 июля по сентябрь 1919 г .[1, c. 462]; Юго- Западного – с 10 января по 17 августа 1920г.[2,c. 676].
При образовании 30 ноября 1918г. Совета рабоче-крестьянской обороны (далее Совета обороны) [2, c. 547] был назначен членом Совета и зам. председателя Совета. 1-го декабря 1918г. решением Совета Обороны Ленину и Сталину было предоставлено право утверждать решения комиссий Совета [1, c. 455]. После перерыва с июля 1919 г. по май 1920 г. вновь до апреля 1922г. был членом Совета, ставшего к тому времени Советом Труда и Обороны [2, c. 547].
Рассмотрим основные этапы военной деятельности Сталина в период гражданской войны:
На первом этапе существования Советской власти смертельную угрозу представляло наступление германо–австровенгерских войск, которому так называемые «левые» предлагали противопоставить лозунг революционной войны в гибельных для нас условиях, а Троцкий – абсурдный план демобилизации армии без заключения мира.
На заседании ЦК 11(24 по новому стилю) января 1918 г Сталин однозначно поддержал предложение Ленина о заключении мира, заявив о том, что «принимая лозунг революционной войны мы играем на руку империализму, а позицию Троцкого невозможно назвать позицией», поскольку на Западе «нет в наличии фактов революционного движения, а есть только потенция», на которую в практической деятельности опираться нельзя. «В октябре…нам сообщали, что одно слово " мир" поднимет революцию на Западе. Но это не оправдалось…
Принимая политику Троцкого. мы создаем наихудшие условия для революционного движения на Западе» [1, c. 27]. Отсюда мы можем видеть, что, в отличие от «левых» и Троцкого, жонглировавших понятием мировой революции, Сталин как раз стоял на точке зрения реальных мер по развитию мирового революционного процесса.
Брестские переговоры были сорваны по причине известной позиции Троцкого. Возник вопрос об организации отпора интервентам. За подписью Ленина и Сталина 21 февраля 1918 г. была дана телефонограмма Петроградскому комитету большевиков и телеграмма за подписью Сталина в адрес народного секретариата Украинской Советской Республики об организации обороны [1, cc. 38–40].
2.) Царицынский этап. В Царицыне Сталин находился с 6 июня по 19 октября 1918 г., откуда совершал поездки на фронт и в Москву. Прибыл туда как чрезвычайный уполномоченный ВЦИК по доставке хлеба с Северного Кавказа в промышленные районы центральной России. Но развитие событий диктовало действия военного характера. Через Царицын проходили пути, связывавшие
центральные регионы с южными, откуда шло снабжение продовольствием и топливом. Основные опасности: давление белогвардейских сил Краснова, стремившихся соединиться с уральской контрреволюцией и отрезать Центр от источников подвоза, действия контрреволюционных сил в тылу и в войсках, а также неорганизованность, расхлябанность и местничество.
За время нахождения т. Сталина в Царицыне были решены следующие вопросы:
– реорганизация войск. 18 июня в Царицын прибыло управление Северо-Кавказского военного округа (СКВО). 19 июля был образован Военный Совет округа [2, c. 529], а приказом РВСР от11 сентября – РВС Южного фронта [2, c.678]. В обоих случаях во главе этих военсоветов был поставлен Сталин [1, cc. 450;452].
– отрядная система заменена регулярными формированиями: армиями, дивизиями, бригадами, сформирована колонна бронепоездов;
– приняты меры по укреплению воинской дисциплины, Царицын и
губерния были объявлены на осадном положении;
– улучшено продовольственное снабжение войск благодаря системе базисных пунктов на боевых участках;
– разгромлено контрреволюционное подполье;
– осуществлено выдвижение на руководящие должности в войсках и аппарате лиц, показавших способность к практическому руководству;
– улучшена политработа в войсках и с населением, в частности, путем распространения листовок, брошюр, газет [1, cс.131–132; 147; 451–453; 2, cс. 405–407; 3, сс.134–140; 4, сс.105–127].
В результате войска Краснова были отброшены дважды: в конце августа–- начале сентября и в середине октября. Несмотря на все трудности [1, cс. 124–
126], был отправлен ряд эшелонов с продовольствием в Центр (только в июне более 2300 вагонов, с июня по ноябрь около 5 млн. пудов хлеба) [3, с. 136; 4, с. 108]. Попытки Краснова соединиться с уральской контрреволюцией потерпели крах.
Здесь нужно остановиться на вопросе о борьбе с контрреволюционным подпольем. Волкогонов писал, что «Ленин в своей речи на 8 съезде прямо говорил о расстрелах Сталина в Царицыне и о разногласиях по этому вопросу, которые были между ними» [5, с. 25]. Таким образом, подводил читателей к мысли, что в этих вопросах Сталин был неправ. Ещё дальше идёт в этом плане материал в Википедии («Роль Сталина в гражданской войне». Раздел «Власть в Царицыне» [6, с.3], где со ссылками, в т.ч. на опубликованную в «Известиях ЦК КПСС» №11 за 1989 г. стенограмму закрытого заседания 8-го съезда, прямо утверждается, что
«Ленин раскритиковал Сталина за массовые расстрелы в Царицыне» Хотя, если обратиться к тексту этого выступления Ленина, то он сказал: «Когда Сталин расстреливал в Царицыне, я думал, что это ошибка. Моя ошибка раскрылась… Заслуга царицынцев, что они открыли этот заговор Алексеева» [7, с. 168], т.е. не раскритиковал, а одобрил действия Сталина.
Имел место целый ряд разногласий между Сталиным с одной стороны и штабом СКВО, а затем командующим Южным фронтом и Троцким с другой стороны по вопросам, связанным с обороной Царицына. В описании этих явлений, данных рядом авторов, также просматривается немало неувязок и прямых фальсификаций.
Это касается, в частности, выдержавшей ряд изданий книги покойного В.В. Карпова «Генералиссимус» [8]. Нисколько не беря под сомнение фронтовые заслуги автора этой книги, тем не менее, следует признать, что в его книге имеет место ряд серьёзных недостатков, не позволяющих считать её заслуживающим доверия источником информации.
На стр. 17 Карпов заявляет, что «командующий Северо-Кавказским округом, бывший генерал- лейтенант царской армии Снесарев умело руководил действиями вверенных ему войск и создал надёжную оборону Царицына… У Сталина отношение к бывшим офицерам было однозначно подозрительное». И далее, на стр. 23 утверждает, что в Царицыне Сталин «Познакомился с деятельностью штабов, роли которых однако, явно не понял». Но уже по письмам Сталина из Царицына видно, что он хорошо понял основной недостаток как в деятельности штаба СКВО, так и лично военрука Снесарева Так, в телеграмме Ленину и Троцкому от 22 июня он отмечает, что «специалисты – люди мёртвые и кабинетные, совершенно не приспособленные к гражданской войне» [9, c.60]». В телеграмме от 11 июля Троцкому и Ленину вновь пишет о совершенной неприспособленности штаба округа к борьбе с контрреволюцией и дело не только том, что его работники психологически неспособны к решительной борьбе с контрреволюцией, но также в том, что они, как штабные работники, умеющие лишь «чертить чертежи» и давать планы переформировки, абсолютно равнодушны к оперативным действиям, к делу снабжения, к контролированию разных командармов и вообще чувствуют себя как посторонние люди, гости» [9, сс. 62-64]. И «военкомы не смогли восполнить пробел». Отмечает равнодушное отношение к делу со стороны военрука Снесарева с помощниками, что в Царицыне, который превращается в базу снаряжения, вооружения, военных действий и пр., такой вялый военрук, как Снесарев, не пригодится, и ставит вопрос о его замене. Сталин приводит пример, как назначенные лично им лица, в т.ч. Пархоменко, нашли пушки крупного калибра и броневые автомобили, наличность которых отрицалась штабом округа и «без которых фронт страдает уже 2-3 недели».
В телеграмме Ленину от 16 июля Сталин высказывает просьбу «убрать Снесарева, который не в силах, не может, не способен или не хочет вести войну с контрреволюцией, со своими земляками – казаками. Может быть он и хорош в войне с немцами, но в войне с контрреволюцией он - серьёзный тормоз…». На этой телеграмме В.И. Ленин написал «По-моему, согласиться со Сталиным» [10, с. 106-107].
После образования в сентябре 1918г. Южного фронта имели место конфликты между Сталиным и Ворошиловым с одной стороны и назначенным командующим фронтом генералом старой армии Сытиным и покровительствовавшим ему Троцким с другой. Поэтому Сталину и Ворошилову приходилось обращаться за разрешением вопросов непосредственно к Ленину и Свердлову. И он находил понимание с их стороны.
Есть его письмо Ленину от 27 сентября [9, с. 68], о том, что «в Царицыне на складах иссякли все запасы, а Москва уже 2 недели ничего, совершенно ничего (ни патрон, ни снарядов) не присылает. Какая- то преступная небрежность, форменное предательство. Если так будет тянуться, мы безусловно проиграем войну на юге».
Есть письмо Ленину от 3 октября [9, сс. 69-70], отражающее конфликт с Троцким, который требовал «невмешательства в оперативные дела», и выражено недоверие Сытину, а также командующему 9-й армией Чернавину.
Есть телеграмма Свердлову от Сталина, Минина и Ворошилова, датированная 5 октября, в которой выражается возмущение вызывающим поведением Троцкого, путаницей в его приказах, задержками в снабжении и его заявлением, что «на Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил» [9, с.71].
Известен текст переговоров Сталина со Свердловым 11 октября после возвращения в Царицын из кратковременного пребывания в Москве. Сталин сообщает, что «до сих пор не получено ни одного снаряда, ни одного патрона. Фронт переживает ужасное положение. Мне сдаётся, что прекращение снабжения не случайность, что чья-то умелая рука старается доконать Царицын, Кому это выгодно, понять нетрудно. Заявляю, что оставить этот вопрос без немедленного разрешения немыслимо, преступно. Приеду в Москву для того, чтобы изложить перед ЦК партии весь ужас положения. Казаки в пяти верстах от Волги, южнее Сарепты, а Сытин и его защитники на деле отказывают в снарядах. Передайте тов. Карпову, что терпеть такое положение немыслимо. Говоря о Карпове, я подразумеваю Владимира Ильича. Я кончил. Сталин»
СВЕРДЛОВ: «С Карповым вчера виделся, Он на днях начинает работать. Сейчас же дам соответствующую телеграмму по всем пунктам с категорическим требованием немедленно послать снаряжение, произвести строжайшее расследование причин задержки с привлечением виновных к самой строгой ответственности. Захвати с собой материалы о выделении Царицына в особую губернию. Жду, что скоро приедешь. Всё. Копии телеграмм своих пошлю тебе. Всё.
СТАЛИН: Захвачу все материалы, выеду в кратчайший срок. Карпову жму руку. Привет. До свиданья.
СВЕРДЛОВ: привет. До свиданья [10, сс. 221-222].
Что касается деловых качеств Снесарева и Сытина, с которыми у Сталина были конфликты, то здесь не мешает отметить, что ещё до первой мировой войны, когда Снесарев был подчинённым Брусилова, тот в аттестации рекомендовал использовать его на научной, а не на штабной и командной работе, так как «его сфера, скорее, учёная деятельность, кабинетная» [10, с.302.]. После Царицына Снесарева назначили начальником Западного района обороны так называемой Завесы на демаркационной линии по Брестскому миру, преобразованного в ноябре в Западную армию. А с июля 1919 г., когда начались активные боевые действия против наступавших белополяков, он стал начальником Академии Генштаба и больше на командные или штабные должности не назначался.
Аналогично бывший генерал Сытин до назначения командующим Южным фронтом в Красной армии успел побыть военным руководителем Брянской группы Западного участка отрядов Завесы, с мая 1918 г. – главой делегации на мирных переговорах с германским командованием в Харькове, с июля до конца августа 1918 г начальником Орловской пехотной дивизии, а затем был военным руководителем южного участка отрядов Завесы. В начале ноября (уже после отбытия Сталина с Южного фронта) оказался на несколько дней под домашним арестом [11], после чего использовался исключительно на административной, военно-дипломатической и преподавательской, но не на командной или штабной службе [2, c. 575].
Характерно также, что 30 мая 1919 г., во время наступления Деникина, В.И. Ленин в телеграмме Реввоенсовету 10-й армии, оборонявшей Царицын, писал: «Немедленно выделите группу ответственейших и энергичнейших царицынских работников, участвовавших в проведении назначаемых Сталиным мер по обороне Царицына, и поручите им начать проведение всех этих мер с такой же энергией. Имена ответственных телеграфируйте» [12, с. 329].
Если опять вернуться к книге В. Карпова «Генералиссимус», то там на стр. 21-22 достаточно подробно, со ссылкой на свидетельства очевидцев, описываются действия и даже мысли Сталина при обороне Царицына от третьего наступления белогвардейцев в январе 1919 г., когда Сталиным якобы были использованы сводная артиллерийская группа и сводная кавалерийская дивизия. Однако Сталин 19 октября 1918 г. отбыл из Царицына в Москву и в январе 1919 г. находился на северном фланге Восточного фронта. И не в январе 1919 г., а в октябре 1918 г., Сталин руководил отражением второго наступления белогвардейцев на Царицын. И именно тогда была использована сводная артиллерийская группа. И свежим соединением, нанёсшим тогда серьёзный урон противнику, была не сводная кавдивизия, а Стальная дивизия, вызванная к Царицыну приказом Сталина и Ворошилова № 120 от 27 сентября 1918 г [10, с. 191].
3.) Восточный фронт. 1 января 1919г. ЦК и Совет Обороны образуют комиссию в составе Сталина и Дзержинского для выяснения причин сдачи Перми и принятия мер к восстановлению положения в районе 3–й и 2–й армий. 5 января комиссия прибыла в Вятку. Центр тяжести её работы был перенесен на принятие мер по исправлению положения в 3–й армии. Прежде всего таких, которые можно было реализовать на месте:
– упорядочением работы тыла, в частности органов, занятых транспортом
и эвакуацией, организацией губернского ревкомов в Вятке и уездах;
– политической фильтрацией пополнений,
– пополнением подвижного лыжного отряда для прикрытия северного фланга армии и улучшением взаимодействия с соседней 2-й армией.
В результате этих мер 19–28 января по Сибирской армии белых был нанесен контрудар, отбросивший ее на 10–40 км и позволивший стабилизировать фронт. Была сорвана попытка колчаковцев соединиться на севере с белогвардейцами и интервентами [1, cc.186–224; 457; 2, cc. 448–451]. Обстоятельный отчёт о работе комиссии [1, cс. 197–224], был насыщен фактами и предложениями. Этот отчёт, как отмечено в энциклопедии "Гражданская война и военная интервенция» «был учтён при выработке решений 8 съезда партии по военным вопросам и имел большое значение в укреплении Красной Армии» [2, c.450].
4) Сталин принимал активное участие в работе 8 съезда партии в марте 1919 г., был членом комиссии по выработке резолюции съезда по военному вопросу, [1, c. 458], отстаивал линию ЦК в споре с "военной оппозицией", отражавшей взгляды начального периода формирования Красной Армии, не разделял при этом и взглядов Троцкого, принижавшего роль партполитработы в войсках. Выступая на съезде 21 марта 1919 г.,Сталин, в частности, говорил: "Факты говорят, что добровольческая армия не выдерживает критики, что мы не сумеем оборонять нашу Республику, если не создадим другой армии, армии регулярной, проникнутой духом дисциплины, с хорошо поставленным политическим отделом, умеющей и могущей по первому приказу встать на ноги и идти на врага…Либо мы создадим настоящую рабоче–крестьянскую строго дисциплинированную регулярную армию и защитим Республику, либо мы этого не сделаем и тогда дело будет загублено»[1, cс. 249–250]. Съезд не поддержал как «военную оппозицию», так и курс Троцкого на принижение партполитработы в армии.
5). С 19 мая по начало июля 1919 г. И.В. Сталин находился на Петроградском участке фронта как чрезвычайный уполномоченный Совета Обороны "для принятия экстренных мер». Войска белогвардейцев и интервентов подошли на ближние подступы к Петрограду. В городе и войсках активно действовало контрреволюционное подполье. По мере приближения белогвардейцев к фортам "Красная Горка" и «Серая лошадь» там вспыхнул контрреволюционный мятеж. Сталин практически руководил военным подавлением мятежа [1, cс.258– 261].
В результате решительных действий, предпринятых под руководством Сталина, наступление белых было отбито [1, сс. 265–271; 431;460–462].
6) Будучи членом РВС Западного фронта с 9 июля по 25 сентября 1919 г. Сталин подписывает директивные документы о создании узлов обороны и о создании Петроградского укрепрайона, что сыграло важную роль при отражении последующего наступления белых на Петроград [1, c.463]. В августе руководит совещанием политработников фронта по выработке " Инструкции для комиссара полка в действующих частях" [9, сс.72–88] Проводит работу по организации отпора белополякам, в частности, по оказанию помощи 16–й армии, которую рассматривает как основное, причем наиболее слабое, звено Западного фронта [1, cс. 272–274; 462–-463].
Говоря о деятельности И.В. Сталина в районе Перми и на Западном фронте представляется целесообразным затронуть вопрос о его отношении к военным специалистам и к военной дисциплине. И Волкогонов, и Карпов и иже с ними убеждают читательскую аудиторию в том, что Сталин огульно считал всех военспецов врагами. Но в действительности это не так. Уже в начале своей деятельности под Царицыном Сталин отрицательно отнёсся к арестам конкретных специалистов, в отношении которых не было достаточных оснований для ареста [9, с. 60], хотя видел непригодность многих из них для деятельности в условиях гражданской войны.
В докладе комиссии по вопросу о Перми, к числу недостатков, которые привели к поражению под Пермью, указано, что пополнения были сформированы с «огульным привлечением непроверенных офицеров в командиры» [1, с. 207]. Стало быть, речь идёт не о военспецах вообще, а о необходимости их проверки.
Вряд ли об огульном недоверии к военным специалистам говорит и его заявление, сделанное 8 июля 1919 г. в беседе с корреспондентом «Правды» после подавления контрреволюционного мятежа на фортах под Петроградом. В этой беседе Сталин говорил как о «продажной части русского офицерства, забывшей Россию, потерявшей честь и готовой перекинуться на сторону врагов рабоче-крестьянской России» [1, с. 267], так и о том, что «язва части русского офицерства – её продажность – менее всего задела командный состав флота: нашлись всё же люди, которые к чести своей достоинство и независимость России ценят выше, чем английское золото» [1, сс. 269-270].
А вот что было записано в разделе «Отношения комиссара полка к командному составу» в тексте «Инструкции для комиссара полка», разработанной в августе 1919г. особым совещанием политработников Западного фронта под руководством И.В. Сталина и затем изданной приказом по армиям Южного фронта № 1836 от 24 ноября 1919 г. [9, сс. 79-88]: «Комиссар полка должен относиться к командному составу строго деловым образом, со всей сдержанностью, без всякого панибратства, но и без враждебности». Хотя в той же инструкции есть п. 4 раздела «Область военно – оперативная», регламентирующий порядок действий, если комиссар определённо убеждён, что издаваемый приказ является актом измены.
Есть в этом документе и такие места, которые раскрывают смысл понятий военной дисциплины и обращения с пленными:
- приказы пишутся для исполнения, а не для обсуждения
- войско без дисциплины обращается в сброд
- комиссар обязан следить за человечным обращением с пленными, отнюдь не допуская ни их унижения, ни ограбления.
7). В связи с крайне тяжелой обстановкой, сложившейся к осени 1919 года на Южном фронте, 26 сентября 1919 г., ЦК принимает решение о направлении Сталина на Южный фронт. На следующий день РВСР по предложению Сталина принимает решение о создании сводной дивизии Западного фронта для посылки на Южфронт и о создании Управления формирований Южного фронта. 2 октября по его же предложению принимается решение о пополнениях для Латышской дивизии, направляемой на Южный фронт.
9 октября Сталиным подписана директива Реввоенсовета Южного фронта о создании ударной группы войск для действий против деникинских войск под Орлом [1, с. 464].
В боях с 16 по 20 октября белым было нанесено первое поражение. 20 октября освобожден Орел, 24 октября – Воронеж. Встала задача по нанесению Деникину решительного поражения. Сталин ещё 15 октября в письме к Ленину дает обоснование направления главного удара: не от Царицына к Новороссийску, как предлагалась ранее, а от Воронежа через Харьков – Донбасс на Ростов. Дается краткая. но весьма убедительная аргументация этого варианта: с позиций военно-политических и военно-экономических. В нём отмечается, что "Этот поход (от Царицына на Новороссийск) в среде, враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья, грозит нам полным крахом. Поход на казачьи станицы может лишь сплотить казаков вокруг Деникина, выставить Деникина спасителем Дона».
Показаны преимущества удара на Ростов через Донбасс:
1 - будем иметь среду, симпатизирующую нам, что облегчит продвижение;
2 - получаем важнейшую железнодорожную сеть -основную артерию, питающую армию Деникина (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо Дон, по которому снабжается Донская армия, замерзнет, а Восточно-Донецкая дорога Лихая- Царицын будет отрезана);
3 - рассекаем армию Деникина на 2 части: добровольческую- на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл;
4 - получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который попытается передвинуть казачьи части на запад, на что большая часть казаков не пойдет;
5 - мы получаем уголь, а Деникин остается без угля [1, cс. 275–277].
ЦК был принят этот план. В результате войска Деникина были разгромлены, их остатки укрылись в Крыму.
Именно в ноябре 1919 г. по инициативе Сталина конный корпус Буденного был преобразован в Первую Конную армию [1, c.466], которая проявила себя как основная ударная сила фронта при разгроме Деникина, а впоследствии, в 1920 г. во время борьбы с панской Польшей и разгроме войск Врангеля.
В ознаменование заслуг Сталина в обороне Петрограда и самоотверженной работы на Южном фронте он был награждён орденом Красного Знамени [1, cс. 466 – 467].
Оценка обстановки на Южном фронте была дана в статьях Сталина, опубликованных в "Правде" за 28 декабря 1919 г. и в газете Южного фронта "Революционный фронт" за 15 февраля 1920 г. [1. сс. 282 -291]. Там были указаны причины поражения контрреволюции и, прежде всего, Деникина.
Особенно отмечена непрочность тыла контрреволюционных войск. В качестве причины указано то, что Деникин и Колчак несут с собой не только ярмо помещика и капиталиста, но и ярмо англо-французского капитала. Победа Деникина -Колчака есть потеря самостоятельности России, превращение России в дойную корову англо- французских денежных мешков. В этом смысле Советское правительство есть единственно народное и единственно национальное в лучшем смысле этого слова, ибо оно несет с собой не только освобождение трудящихся от капитала, но и освобождение всей России от ига мирового империализма, превращение России из колонии в самостоятельную свободную страну.
Далее в этих статьях указывалось, что «Для успеха войск, действующих в эпоху ожесточенной гражданской войны, абсолютно необходимо единство, спаянность той живой людской среды, элементами которой питаются и соками которой поддерживают себя войска, причем единство это может быть национальным (особенно в начале гражданской войны) или классовым (особенно при развитой гражданской войне).
Внутренняя Россия с ее промышленными и культурно-политическими центрами- Москва и Петроград - с однородным в национальном отношении населением, по преимуществу русским, превратилась в базу революции. Окраины же России, главным образом южная и восточная, без важных промышленных и культурно-политических центров, с населением в высокой степени разнообразным в национальном отношении, состоящим из привилегированных казаков- колонизаторов с одной стороны, и неполноправных татар, башкир, киргиз, украинцев с другой стороны, превратились в базу контрреволюции. В самом деле, какое может быть национальное единство между национальными стремлениями татар, башкир с одной стороны и истинно русским самодержавным управлением Колчака-Деникина. Или еще: какое классовое единство может быть между привилегированным казачеством с одной стороны и всем остальным населением окраин, включая русских "иногородних".
Помимо этих глубоких причин поражения контрреволюции, в частности, Деникина, существуют еще и другие ближайшие причины:
1. Улучшение дела резервов и пополнений на советском Южном фронте.
2. Улучшение дела снабжения
3.Наплыв на фронт коммунистов-рабочих, вошедших в наши южные полки и совершенно преобразивших последние.
4.Налаживание аппаратов управления, совершенно расстроенных раньше набегами Мамонтова.
5.Умелое применение командованием фронта системы фланговых ударов при наступлении.
6.Методичность самого наступления.
10 мая 1920 г. Сталин назначается председателем комиссии Совета Труда и Обороны по снабжению Западного фронта одеждой, а 14 мая – председателем комиссии по вопросу снабжения армии патронами. винтовками и пулеметами и о мерах по усилению работы патронных и оружейных заводов.
21 мая на заседании Совета Труда и Обороны выступает с докладом о результатах работы комиссии [1, с.472].
8) 26 мая 1920г. по решению ЦК Сталин направляется на Юго-Западный фронт (ЮЗФ), где действует в качестве члена РВС фронта [1, c. 472; 2, c.676].
27 мая он прибывает в штаб фронта, в начале июня встречается командованием 1–й Конной армии. 3 июня подписывается директива 1-й Конной о наступлении, 5 июня она прорывает польский фронт, 12 июня уходит доклад Ленину об освобождении Киева. Польские войска, противостоящие ЮЗФ, дезорганизованы и отступают. 7 июля Сталин в Москве, где участвует в совещаниях по вопросу об укреплении крымского участка фронта [1, c.474; 2, c. 675].
12 июля он возвращается на ЮЗФ и сразу же едет на Крымский участок. 16 июля Пленум ЦК принимает предложение Сталина по организации разгрома Врангеля, 2 августа выходит решение Политбюро ЦК о выделении Крымского фронта в самостоятельный фронт и поручает Сталину сосредоточить свое внимание на этом фронте, подготовить РВС фронта. 17 августа Сталин убывает в Москву [1, cс.474–475] и в сентябре–-ноябре действует как уполномоченный Политбюро ЦК на Кавказе [2, c, 567].
Необходимо отметить, что перед отъездом Сталина на ЮЗФ, в «Правде» за 25 и 26 мая 1920 г. публикуется его статья «Новый поход Антанты на Россию», в которой отмечается, что в целом положение страны гораздо лучше, чем во время предыдущих двух походов Антанты, так как Россия открыла дорогу к хлебным и топливным районам Сибири, Украины, Северного Кавказа Донбасса, Грозного, Баку, и сократила число фронтов с шести до двух.
Анализируется состояние тыла противника. Отмечается, что «если в предыдущих походах Антанты там не было ни классовой, ни национальной спайки, то собственно польский тыл польских войск в национальном отношении однороден и национально спаян и классовая неоднородность во многом пока недостаточно проявляется. В то же время агрессивные действия Польши против регионов с непольским крестьянским по преимуществу населением, которое воспринимает эту войну как войну за власть польских панов, создают враждебную белополякам среду в захваченных районах, причем в любом направлении, куда бы Польша ни направила главный удар.
Но при этом нужно напрячь свои силы так же, как при отражении наступлении Деникина, в частности. аккуратно снабжать и пополнять войска, вести агитационную работу в войсках и среди населения».
Уже в первые дни своего пребывания на ЮЗФ Сталин в своих сообщениях от 31 мая и 1 июня на имя Троцкого, его заместителя по РВСР Склянского и Главкома С.С. Каменева обращает их внимание на полное отсутствие в распоряжении фронта пехотных резервов, что отрицательно сказывается на его боеспособности. В июне - июле, во время успешного наступления Красной Армии против белополяков, Сталин выступает в открытой печати с такими материалами, как «О положении на ЮЗФ» (беседа с сотрудником УкрРОСТА)), опубликованным 24 июня; «О положении на польском фронте» (беседа с сотрудником газеты «Правда»), опубликованным 11 июля; а также «Как встречают Красные войска», опубликованным 15 июля [1, сс.329-334 и 336-341]. В них, наряду с оценкой успехов Красной армии и её поддержки со стороны населения, пережившего всю тяжесть белопольской оккупации, содержится также ряд предостережений в отношении эйфории, вызываемой этими успехами. Отмечается, что война идёт не только с Польшей, но «со всей Антантой, мобилизовавшей все чёрные силы Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающих поляков всеми видами довольствия».
Что «у поляков имеются резервы, действия которых, несомненно, скажутся на днях».
Что разложение в массовом масштабе ещё не коснулось польской армии, что впереди ещё будут бои, и бои жестокие, особенно на польской территории, так как в самой Польше «классовые конфликты ещё не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт» [1, c. 324] (что и проявилось во время наступления на Варшаву).
Что «неуместно то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву»; другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».
Что следует учитывать опасность со стороны войск Врангеля, пытающихся развернуть наступление на Крымском участке ЮЗФ.
13 августа он отправляет в адрес главкома Красной Армии С.С. Каменева телеграмму с мотивированным протестом против его директивы, которая по его, Сталина, мнению, «без нужды опрокидывает сложившуюся группировку сил в районе этих армий (речь идёт о 12-й и 1 Конной армии), уже перешедших в наступление. Что директиву эту следовало бы дать либо три дня назад, когда Конармия стояла в резерве, либо позднее, по взятии Конармией района Львова [9, с. 133]. Этот протест рядом авторов преподносится как шаг, продиктованный личными амбициями командования ЮЗФ и лично Сталина, их личным соперничеством с командованием Западного фронта, что в итоге привело к поражению Красной Армии в Варшавской операции. В связи этим следует привести некоторые сведения по данному вопросу, содержавшиеся в достаточно обширном труде известного советского военного специалиста, впоследствии Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, под названием «Варшавская операция» (конспект), изданном в Москве в 1933г. в Военной академии РККА им. Фрунзе [13], а также в статьях о Варшавской и Львовской операциях 1920 г., содержащихся в Энциклопедическом справочнике «Гражданская война и военная интервенция в СССР» [2, сс.85-86 и 337].
Первоначально по директиве от 11 июля 1920 г. войска польского участка ЮЗФ, добившиеся крупного успеха в боях с противостоявшим противником на территории Украины, получили задачу содействовать наступлению Западного фронта в Белоруссии, нанося главный удар в общем направлении на Брест. Однако в связи с тем, что войска Западного фронта успешно и быстро продвигались на брестском направлении, а главные силы ЮЗФ (1-я Конная армия) были вовлечены в тяжёлые бои против сильной южной группировки противника, командование ЮЗФ обратилось к главкому с предложением перенести главный удар фронта с брестского направления на львовское [2, c.337].
Главком, убеждённый, что войска Западного фронта могут самостоятельно сломить сопротивление противника, утвердил 23 июля с согласия РВСР этот план действий [2, с. 337]. Тем более, что имелись данные о сосредоточении у румыно- польской границы войск Румынии, чьи войска в 1919 г. принимали активное участие в подавлении революционного движения в Венгрии. Поэтому требовалось в этом районе иметь достаточно сильную группировку и даже рассматривался вопрос о возможности привлечении дополнительных войск на случай борьбы с Румынией [13, сс. 2, 13 и 16-19].
1-я Конная оказалась вовлечённой в тяжёлые бои на львовском направлении и 3 августа перешла к обороне [2, c.337], а 6 августа её основные силы были с одобрения главкома выведены в резерв для отдыха [13. cс. 34 и 36-37].
До 11 августа задача ЮЗФ по занятию Львова со стороны главного командования возражений не встречала [13. с 39].
Как отмечено в работе Шапошникова, решение о перенаправлении 1-й Конной армии у главкома первоначально возникло в ночь на 11 августа, но ещё 13 августа он надеялся, что, может быть, Запфронт и без Конной армии решит задачу по разгрому главных сил поляков, причём оговаривается, что, если есть сомнения в этом, то нужно держать 1-ю Конную как резерв [13 с. 105]. Так что в плане принятия окончательно решения по состоянию на 13 августа, когда Сталиным было послано возражение в адрес главкома, у того самого ещё были сомнения.
Переброска 1-й Конной армии в район Владимир-Волынского задержалась, так как армия оказалась втянутой в бои на подступах к Львову. Ей удалось форсировать Западный Буг, но попытка 17 августа овладеть Львовом закончилась неудачей. 20 августа 1-я Конная начала вывод частей из боя, но оказать помощь войскам Западного фронта уже не смогла [1, с. 337], поскольку оказалась при переходе втянутой в тяжёлые бои в районе Замостья, выход из которых также потребовал времени. По расчётам, проведенным Шапошниковым, для оказания своевременной помощи войскам Западного фронта, 1-я Конная должна была начать марш от Львова 6-7 августа. Но такая операция должна была планироваться числа 29 июля [13, с. 138], когда такой вопрос ни у главкома, ни у командования Западного фронта не возникал.
Проведённый в работе Шапошникова анализ возможных вариантов развития ситуации при проведении Варшавской операции привёл его к выводу, что основной причиной её неудачи оказалась неверная оценка главнокомандованием соотношения сил своих и противника, что наглядно иллюстрировалось приведённой им таблицей сведений о численности сил сторон [13, c.92].
Согласно данным этой таблицы, по данным Полевого штаба по состоянию на 11 августа Красная Армия по числу штыков и сабель превосходила противника в 1,077 раза, на Западном фронте превосходила его в 1,40 раза, на Юго-Западном
фронте уступала ему в 1,43 раза. В действительности же по состоянию на 15 августа Красная Армия уступала противнику в 1,51 раза, на Западном фронте – в
1,61 раза. На Юго-Западном фронте –в 1,3 раза. И, как заметил Шапошников, эти данные «в корне перевёртывали соотношение сил на всём фронте не в нашу
пользу, особенно на Запфронте» [13, c. 91].
Численность войск сторон в штыках и саблях по данным таблицы [13, с.92]
|
Фронты |
По данным Полевого Штаба (на 11 августа 1920 г.) |
В действительности (к 15 августа1920 г.) |
||
|
Красная Армия |
Поляки
|
Красная Армия¹ |
Поляки |
|
|
Западный. |
79 060 |
56 300 |
58 171 |
93 883 |
|
Юго-Западный. |
30 239 |
43 200 |
28 316 |
36 951 |
|
Всего |
109 299 |
101 500 |
86 487 |
130 834 |
|
¹ с учётом потерь |
||||
Если рассматривать соотношение общего количества войск сторон на советско–польском фронте по состоянию на 15 августа 1920 г., то оно будет видно из таблицы, данные которой заимствованы из того же источника [13, приложение 4]
Боевой состав сторон к 15 августа 1920 г. (согласно приложения 4 [13])
|
Фронт |
Красная армия |
Поляки |
||||
|
войск, чел |
пулемётов. |
орудий |
войск, чел. |
пулемётов |
орудий |
|
|
Зап. фронт |
78 440 |
2213 |
603 |
118 120 |
1911 |
574 |
|
ЮЗФ |
34 110 |
1376 |
208 |
44 817 |
877 |
196 |
|
Всего |
112 550 |
3589 |
831 |
162 837 |
2788 |
770 |
Из этой таблицы видно, что, несколько уступая Красной армии по количеству пулемётов и орудий, белопольские войска превосходили части Красной армии по общей численности личного состава:
- на Западном фронте – на 39 600 человек, или в 1,51 раза;
- на ЮЗФ - на 10707 человек, или в 1,31 раза;
- всего-на 50 207 человек, или в 1, 45 раза.
При этом было известно, что в тылах Западного фронта находилось до 60 тысяч пополнения, которые только по причине низкой провозной способности железнодорожного транспорта и удалённости пополнений от линии фронта не были доставлены во-время на фронт. По оценке Шапошникова, этот недостаток представлялось возможным на Западном фронте в известной мере преодолеть, увеличив оперативную паузу после первых чисел августа и сочетая железнодорожные перевозки пополнения с его перемещением походным маршем [13, с.74]. И в этом случае отступление и потери могли быть значительно меньшими. Так что Сталин был в известной мере прав, предлагая на партийной конференции 28 сентября 1920 г. назначить комиссию, которая бы, по его словам, «застраховала нас от нового разгрома» [ 9, сс. 135-136].
В конце августа 1920 г., находясь Москве, Сталин составил такие документы как записка в Политбюро от 25 августа и заявление в Политбюро от 30 августа. Они касались боевых резервов республики. Там говорилось, что нужно покончить с положением, когда нет планомерной подготовки стратегических резервов, Их необходимая численность оценивалась в 100 тыс. штыков и 30 тыс. сабель. Ставился вопрос о развитии авто, авиа, и бронепромышленности [1, сc. 346–350]. В постановлении Политбюро от 1 сентября говорилось о необходимости «принять к сведению сообщение Троцкого о том, что военным ведомством принимаются меры в духе предложений т. Сталина» [9, с. 134].
Таковы основные вехи военной деятельности И.В. Сталина в гражданскую войну. Так проявлялись его качества полководца-коммуниста, сочетавшего партийную направленность с практическим подходом. Так проявлялась масштабность его полководческого мышления. Способность одновременно учитывать чисто военные аспекты с военно–политическими и военно–экономическими. Так в горниле гражданской войны на многих решающих её этапах закалялось и оттачивалось полководческое мастерство будущего Председателя Государственного Комитета Обороны, Верховного Главнокомандующего Великой Отечественной.
Г. И. Симановский, кандидат технических наук (г. Минск)
Литература:
- Сталин И.В. Сочинения, т .4. М. Госполитиздат, 1951.
- Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М. Советская энциклопедия, 1983.
- Алексеев В. По историческим учреждениям. Памятник героической эпохи. Исторический журнал, 1937г. №2.
- Попов В.Н. И.В. Сталин в Царицыне и Сталинграде. Журнал КПРФ «Политическое просвещение», 2013, №2
- Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Роман – газета 19 (1145), 1990
- Роль Сталина в гражданской войне. Википедия
- Известия ЦК КПСС, 1989, №11
- Карпов В.В. Генералиссимус. Вече, 2002
- Сталин И.В. Сочинения, т.17.Научно – издательская компания «Северная корона», Тверь, 2004
-
Возвышение Сталина. Оборона Царицына (редактор – составитель Гончаров В.Л.). М.: Вече, 2010
-
Каминский В. Брат против брата. Офицеры- генштабисты в 1917- 1920 гг. Вопросы истории, 2003, № 11
-
Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е, т.50.
-
Шапошников Б.М. Варшавская операция (конспект). М. Воениздат, 1933
Примечание Симановского: «СТАТЬЯ О ДЕЙСТВИЯХ СТАЛИНА В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ – НЕ ТОЛЬКО ИСТОРИЯ, А И РАЗОБЛАЧЕНИЕ ИНСИНУАЦИЙ».
Русский
Afrikaans
Shqip
العربية
Հայերեն
Azərbaycan dili
Euskara
Беларуская мова
Български
Català
简体中文
繁體中文
Hrvatski
Čeština
Dansk
Nederlands
English
Eesti
Filipino
Suomi
Français
Galego
ქართული
Deutsch
Ελληνικά
Kreyol ayisyen
עִבְרִית
हिन्दी
Magyar
Íslenska
Bahasa Indonesia
Gaelige
Italiano
日本語
한국어
Latviešu valoda
Lietuvių kalba
Македонски јазик
Bahasa Melayu
Maltese
Norsk bokmål
فارسی
Polski
Português
Română
Српски језик
Slovenčina
Slovenščina
Español
Kiswahili
Svenska
ไทย
Türkçe
Українська
اردو
Tiếng Việt
Cymraeg
יידיש
